Это было спокойное время рождественских праздников. Время, когда люди вроде бы должны задумываться над своей жизнью. Над тем, чего же они достигли в свои 30... 40... 50 лет.

Когда-то он был просто одним из художников, из тех, что сидят на Арбате и могут мелками набросать ваш портрет в считанные минуты (разумеется не бесплатно). В то время он жил, как наверное, каждый художник, ещё не успевший прославиться, на чердаке в старом еще дореволюционном доме, искал по городу, где можно подешевле поесть и много рисовал. Сейчас многое изменилось и пусть его часто с презрением называли лидером второсортной богемы, ему было на это плевать.

Навряд ли кто-нибудь мог бы поверить, что на человека может так сильно повлиять смерть совершенно незнакомой девушки.

Однако в эту ночь он, 32-летний художник с лицом великомученика и длинными русыми волосами, стоял в церкви и молился... О чём? Он просил Господа забрать у него самое дорогое. Сам он не мог точно сказать, что для него превыше всех остальных благ, он просто надеялся на мудрость Всевышнего.

Глубоко верующим человекам он некогда не был, но именно сегодня ощутил почти физическую необходимость в молитве...

- Господи, прости меня ибо я грешен (кажется, именно так должна начинаться молитва). Я несу людям не только добро, но и зло. Сейчас я могу позволить себе не работать до конца жизни и жить в тепле и уюте. Но у меня нет семьи. Я одинок, замкнут в себе, а я так хочу просто спокойно засыпать рядом с женщиной, которую я буду любить и она будет отвечать мне взаимностью. Я хочу, чтобы в моём доме бегали ребятишки. Я хочу, чтобы они кричали, пищали и кидались друг в друга мягкими игрушками, чтобы они мешали мне смотреть телевизор и рвали мои газеты и книги. Я просто мечтаю об этом... Но я лишен всего. Лишён, потому что во времена трудные и тяжёлые для меня, я обратил свой взгляд на Зло. За него больше платят, а творить его гораздо легче, чем Добро.

Я рисовал картины. Тратил последние деньги на краски и бумагу, запирался в своей комнатке и рисовал. Но люди не видели того, что я делал и все мои знакомые полагали, что я так же как и остальные покупал в магазине набор цветных мелков, карандаш и садился зарабатывать деньги на одной из людных улиц. В отличие от них, я то прекрасно понимал, что в каждом из нас умрёт даже та сотая часть Рембрандта или Ван Гога, которая была заложена при рождении. Мы все превращались из живописцев в РИСОВАЛЬЩИКОВ с каждым новым портретом, сделанным на дешёвой бумаге за три минуты. Я не позволял себе этого. Я мог не спать ночами, но я работал. Кто-то, помню, писал, что надо по капле выдавливать из себя раба. Я точно так же выдавливал из себя Рисовальщика.

Мои картины отличались большой оригинальностью. Несколько мастеров, которых я приводил к себе, с иронией смотрели на эту мазню, как выразился один из них, но я рисовал и продолжал показывать свои работы людям знающим. Часто уговорить одного из знаменитых или просто опытных художников, занимало намного больше времени, чем его визит ко мне. Я совсем расстроился и собирался было сжечь свои работы, эти непонятные никому кроме меня нагромождения линий, пятен, губ и глаз. Ночь была холодной и я решил, что славно повеселюсь на заднем дворе, около костра. Я уже сложил свои работы в огромную свалку посреди комнаты и думал, чем бы всё это перевязать, когда ко мне постучали.

-Да, да...- сказал я , вспоминая, приглашал ли сегодня кого-нибудь. Мне казалось, что нет.

Ко мне вошел человек в длинном плаще. Вытирая платком намокшую под дождём лысину, он оглядел моё жилище. Ему явно не понравилось, куда он попал, поэтому он сразу же перешёл к делу.

-Меня попросили купить у вас одну картину.

Я ужасно удивился этому обстоятельству, но в доме не было ни крошки хлеба, поэтому я дал себе слово, что продам любую картину за любую цену. Выбор незнакомца поразил меня ещё больше той цены, которую он предложил за картину. Я никогда не заговаривал ни о том, что собираюсь что-то продавать .В моей жизни мне впервые предложили деньги за моё творчество. Когда я может даже слишком поспешно согласился на двести долларов, тот лысый так же поспешно всучил мне десять хрустящих бумажек и схватив картину, выскочил на лестницу. Только позже мне стало ясно, что его навёл на меня кто-то из прежних визитёров и приблизительную цену назвал достаточно высокую. Естественно, лысого нельзя было назвать любителем живописи, он был просто посредником при сделке. Наверное, понял я, он получил от нашей сделки в два раза больше чем я. Я не только не обиделся на него, как я уже говорил, я был шокирован его выбором. Картина была настолько слащавой и напыщенно доброй, что от неё просто воротило. Я не помнил, почему её написал, кажется в качестве эксперимента. Она могла нравиться разве что ребёнку, да и то младенцу... Но я не понимал, насколько окажусь прав. Позже я узнал, что её повесили в детской комнате, над кроваткой шестимесячного парнишки. Но это ещё не всё. Оказывается, ребёнок был болен, но после появления картины стал чувствовать себя гораздо лучше. Спустя несколько месяцев от болезни не осталось и следа. А через полгода ( ко мне за это время обратилось ещё несколько человек- наверное по совету родителей того малыша) снова пришёл лысый мужчина. Он расспрашивал меня про то, как я живу, мы с ним поговорили о футболе, о политике, о женщинах, а когда он ушёл, я обнаружил на кресле толстую пачку денег. Ещё там была записка:

Вы нашли деньги, которые вам оставил мой человек. Не удивляйтесь, что их так много. Вы спасли жизнь моего сына, хотя врачи утверждают, что болезнь прошла как бы сама по себе, что это было нечто возрастное. Не исключено, что располагая такой суммой вы захотите, извините мою бестактность, подобрать себе жилище получше. Просто напишите, пожалуйста письмо, лично приходить не рекомендую. Вы наверняка ещё мне понадобитесь. Ещё раз благодарю. > Естественно подписи не было, просто стоял адрес, который я по некоторым причинам даже не стал проверять. Я был слишком не в себе от такой удачи...

Я действительно переехал на новое место, в светлую, просторную квартиру. Я уничтожил все свои картины и если ко мне кто-то обращался, я сначала узнавал, где будет висеть картина и для чего она предназначена, а лишь потом брался за краски. Я выяснил много важных вещей, например, что масляные краски обладают большей энергией, чем все остальные. Или, что самые лучшие картины - которые написаны в светлых пастельных тонах, потому что просто тёплые цвета, если они слишком яркие, обладают некоторой агрессивностью... и многое - многое другое.

Я уже достаточно обогатился, когда ко мне в третий раз пришёл лысый человек. Похоже, теперь дело было настолько важным, что он не мог самостоятельно вести разговор. Он пригласил меня в машину и отвёз в гостиницу на окраине города. Там я и увидел впервые человека, который был моим первым клиентом. Вернее, "увидел" - это слишком громко сказано. Он сидел так, что я не мог различить его лица в темноте, лишь едва видный силуэт в свете ночных фонарей. Он сделал знак и нас оставили наедине. Его предложение заключалось не больше ни меньше в том, чтобы я нарисовал некую противоположность своим обычным картинам. То есть вместо Добра моя картина должна источать Гнев и Смерть. О той суммы, которую он предложил, у меня голова пошла кругом... Конечно, я согласился. Я не знал, получится картина или нет. Но я, если можно так сказать, вложил в неё всю душу. Через несколько дней она была готова. Я почти не спал; несмотря на то, что я проводил рядом с картиной почти всё время, кисть касалась полотна не чаще, чем я выходил что-нибудь перекусить, чтобы не протянуть ноги. Когда я закончил и отдал её, я заболел. У меня была температура, постоянная слабость, головокружение. По ночам мне ещё неделю снились кошмары. Однажды, когда я снова проснулся в холодном поту, не способный вспомнить, что же меня так испугало, я внезапно понял, что надо сделать. Я вскочил и бросился к мольберту. Я работал как сумасшедший. Я использовал только светлые мягкие краски, а когда закончил, то просто неподвижно стоял перед картиной несколько часов. Не знаю, как я выдержал это, но я утром проснулся на полу, рядом с мольбертом, такой свежий и спокойный, словно человек вырвавшийся из многолетнего плена. Так у меня появилось противоядие... Оно очень скоро понадобилось мне снова, потому что ко мне уже почти не обращались за прежними сюжетами. Оплата подскочила до неприличия, я не успевал рисовать вовремя. Поэтому, просто смешно, приходилось записывать людей в очередь... Изредка на меня что-то находило, когда я обращал внимание на засохшие краски, составлявшие основную гамму моих прежних работ. Я думал, что пора бы прекратить всё это, но деньги лились рекой и я всё откладывал... но...

Но меня сильно потрясло одно происшествие. Это случилось неделю назад. Я совершенно случайно стал свидетелем самоубийства девушки, в комнате у которой кто-то повесил мою картину. Я нанял детектива. Позавчера он сообщил мне, что это был подарок её парня... наверное она переспала с его лучшим другом или что-то в этом роде, раз он решился на такое... Девушка сожгла дома картину, а потом выбросилась из окна 12-го этажа. Милиция недоумевала, зачем она устроила дома пожар перед тем, как покончить с собой... Но я то знал...

На это время у меня было как никогда мало заказов, а точнее всего лишь одна законченная работа. Её надо было отдать вечером того же дня. Я поклялся себе, что больше не напишу ни одной подобной картины, даже под страхом смерти. Я не знаю, почему, но я попросил детектива проследить за тем, куда же доставят картину. Это был чей-то офис.

Лишь спустя некоторое время я в полной мере осознал, во что я превратил себя. Я стал наёмным убийцей. Я взял на душу смертный грех, поэтому я снова прошу тебя, о, Господи, лиши меня самого дорогого для меня... Я должен понести наказание...>

Обессиленный этой долгой исповедью, художник опустил голову и просто спокойно стоял несколько минут. Потом он встрепенулся, посмотрел на распятие и улыбнулся.

-А теперь прошу меня извинить, у меня есть одно важное дело и мне надо удалиться.

Выйдя из церкви, он направился по ночному городу. Он напоминал приведение. Длинные волосы развивались на ветру, сама фигура была сгорбленной и какой-то траурной. Подойдя к какому-то административному зданию, он зашёл в двери, несколько минут говорил с вахтёром, а потом вытащил из бумажника пачку денег и отсчитал ровно столько, чтобы все двери оказались открыты для него на несколько часов. Когда вахтёр проводил его наверх, художник вошёл в один из кабинетов и попросил не беспокоить его в течение часа. После этого он заперся изнутри, достал из сумки кисть, краски и свечу и начал рисовать что-то поверх картины, что висела на стене.

Добавив в гущу тёмного аскетизма и призрачности немного света, добра и ласки, художник улыбнулся и сложил всё обратно в сумку. Он знал, что поступает правильно. Теперь его картина не могла никому навредить.

Вместо эпилога



На улице стояла жара. Разложив инструменты, усевшись на табуретку в тени высокого клёна, художник стянул волосы в хвостик и стал ждать, когда к нему кто-нибудь обратиться. Через минут двадцать какая-то девушка подошла и спросила, сможет ли он нарисовать её так, чтобы было похоже... Наверное она считала, что другие не способны сделать это.

"Конечно же смогу" - сказал он и взял в руки мелки. Уже сделав несколько первых штрихов, он понял, что руки не слушают его. Слегка испугавшись, он не остановился, но когда внимательно вгляделся в линию глаз на бумаге, то понял, нет, он видит там совсем другое, не то что должно быть. Портрет был ужасен. Мужчина осознал, что даже в школе он рисовал гораздо лучше...

Только теперь его осенило... Как же:

(Господи, прошу тебя лиши меня самого дорогого...)

Он ухмыльнулся Потом тихо засмеялся, потирая лоб, а после, когда девушка, которую он рисовал обиженно фыркнула и убежала, захохотал как безумец.

Люди оборачивались, смотрели на него, а он, ударом ноги перевернув свои вещи на асфальт, вскочил и побежал по улице, радостный, как мальчишка, которому купили дорогую игрушку. Он кричал...

-Спасибо тебе, спасибо!!!

А когда остановился и резко обернулся назад, увидел как контуры девушки, которую он не смог нарисовать, растворяются в воздухе и вот уже она исчезла. Он понял, что она знакома ему. Конечно же, это она сбросилась с 12-го этажа, это она лежала вся в крови на асфальте, такая безобразная... но только что он видел перед собой саму красивую на земле женщину и он был безумно рад, что не смог её нарисовать.

-Спасибо...- ещё раз повторил он и вытер одинокую слезу, скатившуюся по щеке...-Спасибо...